Последний шанс сохранения контроля над вооружениями предложен Москвой Трампу

Москва готова еще один год после истечения 5 февраля 2026 г. срока Договора о сокращении стратегических наступательных вооружений (ДСНВ, или СНВ-3) придерживаться его количественных ограничений на боезаряды и их носители. Об этом заявил 22 сентября президент России Владимир Путин на заседании Совета безопасности. По его словам, Москва готова предпринять попытку сохранить «на нынешнем достаточно турбулентном этапе» статус-кво после скорого исчезновения «последнего международного соглашения о прямых ограничениях на ракетно-ядерные потенциалы». Это, как заметил Путин, поможет «не провоцировать дальнейшую гонку стратегических вооружений» и «обеспечить приемлемый уровень предсказуемости и сдержанности». Полный же отказ от наследия ДСНВ Путин считает ошибочным и недальновидным шагом, который негативно скажется на обеспечении целей Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО).

При этом Путин подчеркнул, что сохранение Россией ограничений по ДСНВ возможно только в случае аналогичных шагов со стороны США. А возможное размещение элементов системы ПРО США в космосе способно обнулить эти усилия Москвы по поддержанию статус-кво. Путин заявил, что Россия будет отслеживать планы Вашингтона по наращиванию стратегических компонентов системы противоракетной обороны, включая подготовку к размещению средств перехвата в космосе. Это относится к уже вырабатываемым в США планам по развертыванию системы противоракетной обороны наземного и космического базирования «Золотой купол».

При этом Россия еще в феврале 2023 г. приостановила свое участие в ДСНВ, как объяснял Путин, из-за помощи западных стран Украине при попытке нанести удары по базам российской стратегической авиации, а также неучета ядерных потенциалов стран НАТО – Франции и Великобритании. Это решение означало отказ от предусмотренных по ДСНВ инспекций на базах МБР, подводных лодках и авиационных базах. Но при этом МИД России тогда пояснял, что приостановка участия в ДСНВ будет сопровождаться соблюдением его количественных ограничений. США сохранили аналогичный подход.

ДСНВ вступил в силу в 2011 г. и был продлен в 2021 г. на пять лет до февраля 2026 г. Возможностей продлить его дальше договор не содержит. Согласно его условиям, страны могут держать до 700 единиц развернутых межконтинентальных баллистических ракет, баллистических ракет подводных лодок и тяжелых бомбардировщиков, 800 таких носителей, включая неразвернутые, и 1550 боезарядов на них. 

Путин при этом заверил, что Россия в состоянии ответить на любые угрозы «не на словах, а путем применения военно-технических мер». В качестве такого примера он привел августовское решение об отказе Москвы от одностороннего моратория на развертывание наземных ракет средней и меньшей дальности.

25 июля президент США Дональд Трамп допускал разработку нового договора по ограничению ядерных вооружений с Россией. «Я бы хотел этого. Но это проблема для всего мира. Знаете, мы имеем ограничения, и у них, как вы знаете, есть ограничения на ядерное оружие. Мы не хотим, чтобы это соглашение истекало. Мы начинаем работать над этим. Но это является большой проблемой для всего мира», – сказал он тогда журналистам. 

Но одновременно еще со своего первого срока Трамп часто говорит о желании привлечь Китай к разработке новых документов в сфере стратегической стабильности. В августе Трамп говорил о том, что обсуждал тему с Путиным во время его визита на Аляску. «Это был [также] очень успешный день для других вопросов. Потому что мы говорим и о ракетах, ядерном [оружии], о многих других вещах. Мы говорим об ограничении [числа] ядерных вооружений, мы подключим к этому Китай. У нас больше всех [ядерных вооружений]. Россия на втором месте, а на третьем – Китай», – заверил он тогда, передавал ТАСС. 

При этом, по оценкам Стокгольмского международного института исследования проблем мира (SIPRI), Россия приблизительно обладает 4380 ядерными боеголовками, готовыми к использованию, включая нестратегические, а США – 3708 (на эти две страны приходится 90% всего ядерного оружия). Количество таких ядерных боеголовок у Китая оценивается на уровне около 500. Но, по прогнозу Трампа, Китай сравняется с его страной по числу стратегических ядерных боезарядов уже через пять лет. Официальная позиция МИД КНР состоит в том, что другие ядерные государства могут быть вовлечены в подобные переговоры, только когда США и Россия «существенно сократят свои ядерные арсеналы».

Продолжение соблюдения ограничений еще год после февраля 2026 г. позволяет избежать ситуации правового вакуума и дает время для подготовки условий к полноценным переговорам, говорит научный сотрудник ИМЭМО РАН Александр Ермаков. Американские планы по созданию «Золотого купола» пока не представляют реальной угрозы: испытания его отдельных элементов возможны не раньше 2028 г., т. е. позже обозначенных сейчас Путиным сроков. Поэтому его новая инициатива не противоречит планам, а даже может быть выгодна США, так как она снимает необходимость срочных шагов и оставляет пространство для будущего диалога, продолжает Ермаков.

При этом перспективы нового договора сильно зависят от урегулирования украинского конфликта, уверен Ермаков: пока нет прогресса в этом вопросе, заключить долгосрочное соглашение крайне сложно. Кроме того, элементы гонки вооружений уже заметны сейчас: США и Россия обновляют свои стратегические силы, а Китай активно наращивает как количество, так и качество своего ядерного арсенала, что вызывает у американцев серьезное беспокойство. С точки зрения Вашингтона временное сохранение количественных потолков может лишь частично смягчить напряженность, считает Ермаков.

США могут согласиться с идеей о сохранении количественных ограничений ДСНВ, полагает старший научный сотрудник отдела военно-политических исследований ИСКРАНа Олег Криволапов. Эта страна сейчас находится в процессе модернизации своих стратегических ядерных сил и не готова к количественной гонке ядерных вооружений, говорит эксперт. 

Относительно же предупреждения Путина, что развертывание в космосе каких-либо систем вооружений подорвет усилия в сфере стратегической стабильности, то США с наибольшей вероятностью его проигнорируют, считает аналитик. В Вашингтоне будут повторять тезис о необходимости своего доминирования в космосе и продолжать работать над концепцией перехватчиков космического базирования. И хотя вопрос вклада таких систем в ПРО США как минимум остается дискуссионным, наиболее скорым следствием попытки их развертывания на орбите будет развитие соответствующих мер противодействия со стороны России и КНР, уверен Криволапов: ведь невозможно исключить способность таких перехватчиков угрожать важным космическим аппаратам.