Чеченский опыт приведения в чувство

Готова ли Россия к введению коллективной ответственности семей террористов за преступления их близких?

На следующий день после террористической атаки в центре Грозного глава Чечни Рамзан Кадыров написал в своём аккаунте в Instagram: «Я официально заявляю, что пришел конец времени, когда говорили, что родители не отвечают за поступки сыновей или дочерей. В Чечне будут отвечать! Если отец видит, что сын встал на путь террора и ваххабизма, пусть сдает его властям или остановит иными путями до того, как он прольет кровь. Если боевик в Чечне совершит убийство сотрудника полиции или иного человека, семья боевика будет немедленно выдворена за пределы Чечни без права возвращения, а дом снесен вместе с фундаментом».

Так уж случилось, что в последующие дни сразу в нескольких районах Чечни сгорели дома родственников тех боевиков, что напали на Грозный. По словам правозащитников, подобные совпадения происходили и ранее, особенно часто — в 2008—09 годах.

Ермолов, Сталин, Кадыров…

Высказывание Кадырова и последовавшие за ним пожары воскресили в обществе споры о коллективной ответственности граждан за преступные деяния. И здесь не обошлось без случайности: предыдущие раунды этого спора, как правило, касались сталинского «переселения народов» 1944 года — в том числе депортации советских граждан чеченской и ряда других национальностей, обвинённых в массовом пособничестве немецко-фашистским оккупантам. Иные вариации этого спора доходили до времён совсем уж отдалённых — например, до методов, применявшихся генералом Ермоловым при взятии северокавказских аулов. Тогда дело тоже касалось коллективной ответственности «родственников боевиков».

Догадывался ли Кадыров об этой исторической параллели или нет, установить трудно. Так или иначе, споры возобновились с новой силой — причём на стороне вновь выселенных родственников террористов выступили те же, кто ранее проклинал и Сталина, и Ермолова: здесь-то никаких случайностей не произошло. «Это не просто противоречит закону, — заявили хором правозащитники, сославшись на статьи 49 и 55 Конституции РФ. — Это вызов всей российской правовой системе!»

Коллективная ответственность — это нормально

Строго говоря, это не совсем так. Коллективная ответственность массово и успешно применяется в различных сферах нашей жизни. Заказчик строительства дома может в массовом порядке наказать всю бригаду шабашников за серьёзный «косяк» или воровство; на более крупных производствах в ходу договора о совместной материальной ответственностью работников; командир военной части нередко наказывает подчинённых массовой отменой увольнительных; в тюрьмах и на зонах от гнева начальства зачастую страдают без вины виноватые; а в школьном классе из-за пары хулиганов целый класс может лишиться доступа к приятным забавам — и всё это происходит в рамках закона и, более того, не воспринимается обществом как вопиющая несправедливость.

В конце концов, даже санкции, вводимые мировыми гегемонами против целых стран и народов, есть ярчайший образец коллективной ответственности, когда под одну гребёнку стригутся и власть, и добродетельные граждане, и «пятая колонна». Более того, зачастую такую ответственность добровольно и не без гордости разделяет целое общество — не к тому ли намедни призывал губернатор Краснодарского края Александр Ткачёв, заявивший: «Мы же все рукоплескали, мы же все говорили, что здорово, Крым наш. Значит, мы должны разделить не только эту ответственность, но и эту ношу, эти потери…»?

С другой стороны, возвращаясь к родственникам боевиков, сложно представить, чтобы родные и домочадцы без пяти минут преступника, собравшегося убивать людей, ведать не ведали о его злом умысле и приготовлениях. И хотя, согласно УК РФ, близкие родственники душегубца наказанию за укрывательство преступления не подлежат, это не отменяет их вины — причём иной раз, вины великой. Отец отвечает если не за поступки сына, то за его воспитание подлецом или героем; то же касается и старшего брата в отношении младших членов семьи.

Когда же жители «нехорошего дома» на миру наряжаются в овечьи шкуры, или, как выразился председатель чеченского парламента Дукуваха Абдурахманов, «получают зарплату, пособия, пенсию, улыбаются нам», а под домашним кровом строят козни остальному миру, подобное искореняется всегда и везде. Боец спецназа, шмаляющий из гранатомёта по гнезду боевиков посреди села, не задумывается о судьбе картин и ковров, развешанных в том доме невиновной хозяйкой.

Таким образом, коллективная и, тем пуще, семейная ответственность за гибель людей от руки «паршивой овцы» не является в этом мире чем-то ужасающим и неприемлемым. Совсем другой вопрос — в том, что этот жестокий метод, похоже, может остаться последним действенным средством обуздания террористических ячеек на Северном Кавказе. Остальные методы работают плохо или не работают вовсе.

Израиль на Кавказе

О перспективах постепенной «израилизации» тлеющего северокавказского конфликта говорили давно и многие — иные с радостью, большинство с сожалением. Первые наперебой делились способами, какими «израильская военщина» обуздывает палестинских боевиков и всё население полупризнанной автономии. Кто-то из этих «ястребов» все 1990-е и 2000-е годы предлагал отгородиться от Северного Кавказа стеной наподобие той, что отделяет еврейские поселения от арабских кварталов, — с регулярными «ударами возмездия» в виде ракет, прилетающих на головы мирным жителям.

Кто-то дополнял этот план предложением полной экономической блокады региона — чтобы житель Чечни, Дагестана или Кабардино-Балкарии почувствовал себя обитателем Сектора Газа. Были и такие, кто советовал устроить в России настоящий апартеид, с понижением прав целых народов просто по факту их прописки или «пятого пункта».

На фоне очевиднейшей зловредности всех перечисленных «коллективных» мер, грозивших на десятилетия превратить Северный Кавказ даже не в Палестину, а в Сомали, идея с ликвидацией домов террористов выглядит наименее зверской, а главное — реально действенной.

По утверждению многих знатоков кавказского уклада, ничто так не пугает члена патриархального общества, как вечное отлучение от родового дома и земли предков. Страх этот действует и на потенциального террориста, и на всю его родню. Одна лишь угроза уничтожения дома способна предотвратить многие преступления и сохранить мир в семьях — даже несмотря на то, что в России, в отличие от Сектора Газа, отыскать новый дом и новый источник пропитания на порядок проще.

Воспитание миром

Похоже, кадыровская инициатива может упасть на благодатную законоведческую почву, вопреки всем правозащитным воплям. Единственное видимое препятствие перед ней — возражения жителей близлежащего Ставрополья и Кубани, которые справедливо интересуются: а куда, собственно, будут выселяться лишённые крова «родные и знакомые» убитых боевиков? Не в соседние ли регионы, где от подозрительных элементов и так тесно?

И всё же стоит признать: никакая «силовая» методика укрощения терроризма не может оказаться более эффективной, чем грамотная социально-экономическая политика. Наличие в регионе рабочих мест, с достойной зарплатой и перспективами карьерного роста, способно куда быстрее охладить пыл безработного северокавказского юношества, нежели любые драконовские меры. В свою очередь, репутация неподкупного, болеющего за свою республику чиновничества — буде таковое когда-нибудь появится на Северном Кавказе — способна побить авторитет любых ваххабитских проповедников и спасти от еретических заблуждений сотни тысяч душ.

И тому есть все доказательства. Город Грозный и десятки других чеченских селений, практически полностью уничтоженные за две войны, нынче сияют огнями новых микрорайонов, населённых вполне успокоившимися жителями. Это явно доказывает, что комфортная жизнь при свете и в тепле смиряет лучше, чем выживание среди сожжённых развалин. А влияние и авторитет Рамзана Кадырова ещё прочнее укрепляет мир в республике, не давая лишних поводов для социального недовольства.

Денис Тукмаков