"Когда исчезают Пушкин, Чехов, Лесков, стихи Высоцкого, Окуджавы, то возникает вопрос: почему, что взамен?"

Я - по понятным причинам - предпочитаю не писать на российские темы; и нижеследующий текст нисколько не выходит за границы, очерченные названием "Проект Европа": во-первых, Россия есть часть Европы, во-вторых, сюжет, о котором пойдет речь, чисто европейский. Собственно, моя задача показать, что пункт второй действительно важен; быть может, именно только он и важен, в отличие от прочих.

Несколько дней назад Путин объявился на мутном мероприятии некоей организации в защиту семьи (так и хочется, вслед за Энгельсом, продолжить - "в защиту семьи, частной собственности и государства") и произнес речь. Путин поддержал все хорошее (в его понимании) и выступил против всего плохого (тоже, конечно, согласно его представлениям о прекрасном). Ничего особенного, не считая того, что политологи тут же усмотрели идеологический умысел в довольно нелепом мероприятии. Бог с ним, с умыслом, займемся лучше вымыслом, который был мгновенно обнаружен в выступлении российского президента.

"Высказываются справедливые, на мой взгляд, замечания, что в ней (в новой программе по литературе - К.К.) исчезли произведения, составляющие историческое наследие нашей страны. Я считаю, это хорошо, когда появляются новые авторы, можно по-разному относиться к их политической позиции, но современная литература является частью мировой литературы. (…) Когда исчезают Куприн, Лесков, Пушкин, "Человек в футляре" Чехова, стихи Ахмадулиной, Высоцкого, Окуджавы, то возникает вопрос: почему, что взамен?" Цитирую по Интерфаксу, чтобы опираться на факты, а не домыслы (ведь то, что говорит Интерфакс, в российском официозном контексте есть несомненный факт, - спросите позднего Витгенштейна).

Составители новой школьной программы, естественно, возмутились, мол, уважаемого президента дезинформировали, ни один из помянутых им авторов и произведений из куррикулюма не исчезал. Это возмущение наглядно свидетельствует о невовлеченности части филологического сообщества в официозно-идеологическую языковую игру. А ведь, исходя из их профессии, стоило бы поглядывать по текстопорождающим сторонам, особенно в ту сторону, где находится Кремль. Прояви они любопытство, тут же поняли бы - единственным содержанием посылаемых оттуда мессиджей является их непосредственный узус, прагматика, ничего больше. К функционированию иных языковых игр сие не имеет никакого отношения; в частности, путинское высказывание вовсе не затрагивает школьные программы по литературе, педагогику, воспитание подрастающего поколения, русскую литературу вообще.

Важен только контекст, представленный в тот момент Кургиняном одесную и Чаплиным ошуюю. Тип подобного мышления известен, это не карпе дием, а доведенный до предела солипсизм борхесовского разлива, согласно которому жизнь состоит из отдельных, изолированных мгновений, в которых разыгрывается вся драма мира. И мгновения эти существуют только в сознании конкретного человека, вечного штирлица, окруженного враждебным непознаваемым, необъяснимым хаосом. Только в таком мире можно логично доказать злобному Мюллеру происхождение отпечатков своих пальцев на шпионском гаджете - за пределами оного момента бедолаге Исаеву методичные гестаповцы давно выдрали бы ногти. Не зря же и любимый многими фильм называется "Семнадцать МГНОВЕНИЙ весны".

Но наша тема немного иная. Пошуршим лексическим хламом, в который за дверкой борхесианского сознания предводителей народа превращаются любые их речи. Посмотрим, откуда берутся использованные ими слова и имена.

Удивительный литературный список составил (условный) Путин. Загадочный, как ни посмотри. Напомню, его расстраивает исчезновение из школьной программы (хотя это вранье, ничего, на самом деле, не исчезает, см. выше) "Куприна, Лескова, Пушкина, “Человека в футляре” Чехова, стихов Ахмадулиной, Высоцкого, Окуджавы". Вполне такой вольнолюбивый перечень, с приятной почвеннической изюминкой в виде Лескова. Милый, но странный, так как авторы и сочинения явно взяты из разных историко-культурных и поколенческих списков. Более того, удивляет его какая-то необязательность, придурковатость, отсутствие за ним эпистемы, что ли, которая, если верить Фуко, стоит даже за той самой комичной борхесовской древнекитайской классификацией, в которой животные подразделяются на:

"а) принадлежащих Императору,

б) бальзамированных,

в) прирученных,

г) молочных поросят,

д) сирен,

е) сказочных,

ж) бродячих собак,

з) включенных в настоящую классификацию,

и) буйствующих, как в безумии,

к) неисчислимых,

л) нарисованных очень тонкой кисточкой из верблюжьей шерсти,

м) и прочих,

п) только что разбивших кувшин,

о) издалека кажущихся мухами"

Возьмем, к примеру, последних трех авторов в списке. Журнал "Юность" шестидесятых плюс магнитофонные бобины семидесятых. Но почему, спрашивается, Ахмадулина? Отчего не Рождественский? Или Вознесенский? Куда завалился Евтушенко? Непонятно. С Высоцким как раз все ясно - он сказал про вора и тюрьму, оттого обречен быть в школьной программе. Двинемся дальше. Лескова еще понять можно: спичрайтер ВВП явно слышал про посрамившего англичан Левшу (но не слышал о железных немцах и англичанах у того же автора), да и вообще там чисто туманные "аболоны", демонстрирующие близость к туманному русскому народу. А вот Куприн? Оттого, что про японского шпиона написал? Или это вообще скрытая аллюзия на Довлатова с его "оно и видно, молодой человек, оно и видно" по поводу любимого ресторана Куприна?

Довлатов сидит в подсознании постсоветского копи- и спичрайтера, он ведь сам, отчасти, из них… Прочие пункты мессиджа понять гораздо проще - "Человека в футляре" можно запросто поменять на "Хамелеона" или даже "Каштанку", это просто "Чехов", который примерно как "Толстой" и "Достоевский", но ближе к человеку, не простому, конечно, а относительно интеллигентному. Чехов - "гуманист", а без оных школьную программу следует выкинуть на помойку, или допросить с пристрастием на предмет экстремизма.

И, конечно, козырный туз всей колоды - Пушкин. Он бьет всех.

Можно прочесть путинский список исчезнувших авторов и как прямой политический мессидж. Мол, вот он я, как Христос меж реакционных разбойников, глаголю вам, либералы: верните Ахмадулину с Окуджавой! заставьте школьников читать "Человека в футляре"! Там ведь все про нынешнее - школы, весеннее вольномыслие и поздняя осень реакции, как бы чего не вышло и проч. Такого свободолюбивого президента не заподозришь в непрогрессивном. Ведь не Буренина с Меньшиковым призывает изучать, не Кочетова с Шевцовым (а мог бы, кстати)... Получается баланс: среди махровых охранителей пою либеральные песни. Очень удобно - спросят, зачем пошел к Куригиняну, отвечу, чтобы Окуджаву защитить. Спросят, зачем защищал русофоба Окуджаву, отвечу, мол, гнилой, конечно, человечишка был, но мы с Чаплиным за семью и ценности ратовали, а Окуджава - это часть нашего навсегда.

Перечтем Интерфакс: "исчезли произведения, составляющие историческое наследие нашей страны". То есть, все вышеперечисленное - "историческое наследие", эстетической (и прочей иной, за одним, пропагандистским, исключением) ценности давно не имеющее, типа кремлевской стены или, скажем, Куликовской битвы. Они, прямо по Борхесу (который думал, что повторяет епископа Беркли), существуют и имеют смысл только в тот момент, когда о них говорит президент; именно президент здесь решает, что есть часть исторического наследия, а что нет.

Это никакая не идеология, сколь бы много не писали об этом. Идеология существует вне прямой зависимости от того, кто высказывает ее, она представляет собой набор определенных формулировок, почти не меняющих своей сути от контекста их произнесения. А перед нами наскоро возведенные муляжи оной, куда свалили хлам предыдущих двух столетий - государственнический национализм, социализм, расизм, социал-дарвинизм, что угодно. Списки образцовых произведений отечественной словесности, все эти баталии по поводу того, поменять ли Шолохова на Набокова (или наоборот) - того же рода хлам.

Государственные школьные программы по истории и словесности создавались некогда с целью формирования национального канона, созданного для идеологического фундирования определенного типа государства, которого сегодня давно нет. В двадцатом веке в СССР такая программа уже начала страдать шизофренией, разрываясь между необходимостью дать национальный канон (в многонациональном-то государстве!) и канон пропагандистский (основанный на "пролетарском интернационализме", пусть формальном, но все же). Сейчас, когда литература полностью потеряла свой коллективный этический и политический ресурс, любой список образцовых произведений, необходимых к изучению детьми, отроками и отроковицами, юношами и девушками, будет абсолютно произвольным, ничуть не лучше (и не хуже) путинского.

Скажем, лично я просто-таки возмущен отсутствием в новой школьной программе следующих произведений: стихотворения П. А. Вяземского "Русский Бог" (и его дневников), "Апологии сумасшедшего" П. Я. Чаадаева, "Русских ночей" В.Ф. Одоевского, "Острова Сахалин" А. П. Чехова, "Печки в бане" М.А.Кузмина, а также таких авторов, как К. Вагинов, Л. Добычин, Л.Я. Гинзбург, Б. Улановская, Л. Богданов и некоторых иных. Но я молчу в тряпочку, не мое это дело - говорить о "полезных" сочинениях. Ибо для кого и для чего "полезных"?

P.S. Тот же самый сюжет разворачивается и в европейской Европе, с той лишь разницей, что там в игре еще соображения мультикультуралистские и феминистские. А вот еще отличие: главы тамошних государств воздерживаются от появления в компании фриков.

Кирилл Кобрин
"Полит.ру"