"Китай продолжает оставаться страной, находящейся на подъеме и вполне уверенной в своих силах"

Тревожный фон усилился сообщениями сразу о трех самолетах, экипажи которых совершили вынужденную посадку из-за сообщений о бомбе. Реальный уровень угрозы, с которой сталкивается Китай, достаточно серьезен.

Уж Китай-то - точно не та страна, которая позволит террористам делать их работу. Это, впрочем, только первый, эмоциональный взгляд.

Населенные мусульманами районы Северо-Восточного Китая давно являются проблемой для китайского правительства и периодически требуют вмешательства крупных сил Китайской Народной армии. Не секрет, что на северо-востоке есть местные филиалы радикальных джихадистских сетей, в том числе и "Аль-Каиды".

Угроза вполне реальна, если сопоставить ситуацию в Синцзяне с положением дел по соседству: в Афганистане, Пакистане, в постсоветской Центральной Азии.

Китай продолжает оставаться страной, находящейся на подъеме и вполне уверенной в своих силах. Именно это дает Пекину основание для собственной точки зрения на сирийские события. Но компонент "этнических мусульман" в конструкции китайского государства автоматически означает, что позиция правительства по сирийскому вопросу может сталкиваться с принципиальной внутренней оппозицией. Россия также уже столкнулась на Северном Кавказе с проблемой общественных активистов, не просто поддерживающих противников Башара Асада, но готовых воевать с теми, кто Асада поддерживает, причем не только на сирийской территории.

Второе обстоятельство, которое неминуемо обострит ситуацию с исламистами на китайском-Северо-Востоке - предстоящий уход американцев и их союзников из Афганистана. Американцы в Афганистане не просто гарантируют относительно высокий уровень военного контроля над значительной частью территории. Они еще и "связывают" силы джихадистов, которые им противостоят. Свертывание американского военного присутствия в Афганистане неминуемо "развяжет" эти силы, и хотя Китай в состоянии самостоятельно охранять свою центрально-азиатскую границу, уровень угрозы определенно вырастет.

Едва ли можно представить себе, что Китай, столкнувшись с ростом угроз, решит поддержать клуб держав, ведущих войну с вооруженными исламистами с 11 сентября 2001 года. Это означало бы вывод локальной внутриполитической проблемы Синцзяна на уровень глобального цивилизационного противостояния. Сами исламисты, постоянно твердящие о глобальном джихаде, как раз были бы не против такого поворота событий, но китайскому правительству это не принесет никаких выгод. В международной антитеррористической коалиции Китай никто не ждет. Тем более, что самой коалиции, по большому счету, нет. Как нет и ясного понимания, против кого шел бой. В Сирии, к примеру, до самого последнего времени антиправительственная оппозиция, пронизанная, словно капиллярами, ветвями "Аль-Каиды", оставалась для Запада более предпочтительным переговорным партнером, чем правительство Асада.

С другой стороны, Пекин явно не склонен недооценивать уровень угрозы. Которая тем более значительна на фоне замедления экономического роста страны и перспективы роста имущественной дифференциации - не только огромных по численности слоев населения, но и географических регионов. Это сочетание факторов может поставить Китай перед необходимостью взять на себя большую, чем сейчас, долю ответственности за происходящее в динамично меняющейся Центральной Азии.

В этом смысле можно говорить об общих интересах Китая и России, которая несет свою ответственность на постсоветской части региона. Тем более, что у сторон есть готовая площадка для координации намерений и усилий - в виде Шанхайской организации сотрудничества.